Рождественские традиции на Белгородчине

Одной из добрых рождественских традиций на Белгородчине было славление Христа. Так называлось хождение парней по домам со звездой и пение духовных стихов. В канун Рождества, вечером, когда в небе зажигалась первая звезда — та самая, что зажглась во время рождения Иисуса Христа— парни делали свою « звезду» из трех — четырех поперек сложенных лучинок. также палок, бумаги.

Украшали фольгой и бумажными цветами. В центре крепили свечу, затем звезду прикрепляли на длинную палку и торжественной процессией обходили все дворы. Не принять христославцев считалось большим грехом для хозяина дома, неуважением традиций, оскорблением самих христославов.

В качестве платы за славление хозяева подавали в основном «печево» (изделия теста) и деньги.Затем дети и подростки, чуть позже — взрослая молодежь, совершали обряд «колядования». Само название «Коляда» относится к древнеславянскому обозначению солнца, а колядовать — значит петь величальные песни-здравицы хозяевам дома.

В каждом регионе области эти поздравительные песни называются по-разному: колядки, овсени, виноградья. Все они, как правило, имеют строгую адресность, лаконичную форму и незамысловатые мелодии. Однако отличаются большим разнообразием поэтических сюжетов.

В песнях-колядках рассказывается о приходе Коляды или Овсеня, существ, похожих на человека. Даже о самих христианских праздниках говорили как о живых людях: по мосточку, срубленному Колядой, проходят «три братца»: Рождество, Васильев день, Крещенье:

Колида, колида,
Колида, пошла по дорожке.
Колида, нашла жализячку.
Колида, пошла у кузнячку.
Колида, сделала топорик.
Колида, пошла у лясочек.
Колида, срубила дубочек.
Колида, смостила мосточек.
Колида, по том мосту.
Колида, три братца йшло.
Колида, первый братец,
Колида, Рождество Христово.
Колида, второй братец,
Колида, Василь Кашкарецкай.
Колида, третий братец,
Колида, Иван Хрестителъ.

Эти мифологические персонажи — Коляда и Овсень — должны были принести крестьянам обильный урожай и благополучие. Причем, колядовавшие очень хорошо знали, что пожелать в каждом доме: хозяину — доброго урожая, хозяйке — здоровья детям, девушке — хорошего жениха, новобрачным — счастья и красивых детей:

... Ой, каледа, мы тебе подарим,
Коня с седлом, с золотой уздой.
Твоему сыну серую гусыню.
А дочери сундук с добром,
С золотым замком.
.1 говорком:
А вы, люди, понимайте,
По копеечке давайте.
А не дашь копеечку,
Курочку за шеечку.
А не дашь пирога,
Мы корову за рога.
А не дашь пышку
Свинью за лодыжку

или

... Мы подарим тебе коня с седлом,
А жене твоей лисью шубу,
А дочери твоей — золотой венец.
Ой, каледа, и каледе конец».

Несмотря на то, что хозяева всегда гостеприимно встречали колядовщиков, на Белгородчине бытует традиция просить разрешения «Коляду кликать». Особо считались хозяевами колядовщики, перевоплощающиеся в «наседок», «квох» по окончании песни

Коляда, коляда.
Дай ты нам пирога.
А не то, коляда.

М ы корову за рога.
И ли курочку с хохлом
Мы зарубим «тупором»

и приговаривают говорком, изображая наседок: « Квох, квох, дай пирожо- сала кусок. Чтоб квочечки садились, да цыплятки выводились!» Или: «Ке: квох, сяду на порог. Квох, квох, дайте пирог. Хоть рубль, хоть пятак, не уйде отсюда так!». Видимо, это «перевоплощение» в курицу-наседку напрямую сезано с древними магическими заклинаниями, так как содержит в себе образ-— символы плодородия. В ураковской «овсеньке» припевные слова еще более своеобразны:

Ох, Овсеня, прыг, прыг, козлик,
По бабушкиной клетке.
Что, козлик, прыгаешь?
— Брусок ищу.
Н а что брусок?
— Косу точить, сено косить —
К празднику ехать.

Широко бытуют в крае «припевные» колядки, исполняемые под окнами домов парней и девушек, которые «женихаются»:

Коляда, коляда,
По проулку шла,
Себе двор нашла.
Надо пиво варить,
Надо дров рубить,
Надо Ванькю жанить.

Необычны колядки-«виноградья» ряда сел Белгородско-Курского региона с припевными словами «виноградье красно-зеленое», олицетворяющие жизненное довольство и изобилие. Радушные хозяева угощали колядовщиков «чем бог послал (салом, кишками, пирогами, блинами, варениками), за что те благодарственно говорили:

Спасибо Вам, хозяева,
На хорошем подаянии.
Дай Вам, Бог, больше прожить
Да побольше нажить:
И ягняток, и теляток,
И жеребяток, и поросяток.

Тем, кто не спешил их одарить, колядовщики высказывали пожелания такого содержания:

Не спасибо Вам, хозяева,
На плохом подаянии.
Дай Вам, Бог, больше прожить,
Да побольше нажить:
Вшей и мышей,
Да тараканов из ушей.

Считалось, что скупость хозяйки обернется против всей семьи: «в хозяйстве прок не будет». В целом же приход колядующих в дом был добрым знаком для его хозяев, ибо в содержании всех песен-колядок претворены картины сказочного богатого урожая и обильного приплода скота:

«А дай, Бог, тому, кто в этом дому,
Ему рожь густа, рожь ужимиста.
Ему с колоса осьмина,
Из зерна ему коврига,
Из полузерна - пирог!

Утром 7 января и в течение всего дня с обрядовыми песенками все двор: обходили ребятишки 5—7 лет:

Ox, трох, mapapox,
Зароди, Боже, горох.
На одном месте
Копен двести.
Жито, пшаницу,
Всяку пашницу!

свидетельству селян, вечером колядовали деды:

Сеем, веем, посеваем,
С Рождеством Вас поздравляем!
Мира, радости желаем.
Чеб коровки вялисъ,
И ягнятки, и поросятки,
И уточки, и гусочки,
И сыночки, и дочечки.

Таких почтенных колядовщиков потчевали с особым радушием. Непременно усаживали за праздничный стол, обилие которого напрямую связывалось с обеспечением семьи пищей на весь год. Нередко колядующие угощали хозяев всякой снедью из своих «даров», те в свою очередь заполняли их мешок, сумку или корзину.

Как видим, между колядующими и хозяевами устанавливались традиционные взаимоотношения. Первые имели право требовать угощение и высмеивать скупых, вторые должны были безропотно подчиняться. Одаривания и угощение колядуюшиx имело магический смысл.

Оно должно было обеспечить семье изобилие и здоровье, ибо колядовщики получали не просто угощение, а обрядовую еду: печево в виде фигурок животных, сало, окорок, кишки, пироги, калачи, куличики.

Вечером селяне от мала до велика шли в «карагод». По утверждению старожилов белгородских сел, он собирал порядка 200—300 человек. «Играли» плясовые карагодные, под «пищики» и дудки «скакали» в «кружку»

Особо примечали, если в Рождество день теплый — к большому хлебу и зеленому году, небо в звездах — к урожаю на гречиху, глубокие снега — на хорошие посевы. А чтоб в хозяйстве был добрый урожай, каждому надлежало надеть в этот день новую рубаху.

Ель и сосна — издревле непременный атрибут Рождества. Их также устанавливали в домах, украшали бумажными игрушками, фигурным печеньем. Нередко вместо хвойных деревьев селяне делали «елку» из ветки любого фруктового дерева.

Работать на Святки не полагалось, можно было большую беду накликать на семью. А потому селяне веселились: «кулачки» один на один, или улица на улицу устраивали, карагоды водили.Повсеместно в святочные вечера молодежь организовывала игрища, сопровождаемые ряженьем, пением шуточных и игровых песен, театрализованным разыгрываанием под песню комедийных сценок «Коза».

Катание на скорость на санках и «крыгах», сделанных из обледенелой груды соломы или навоза составляло основу забав детей и подростков. Жгли костры и, бегая от одного к другому,нппевали:

Гори, гори жарко,
Приехал Захарка.
Сам на кобылке,
Жена на коровке.
Дети на кошках,
Все в полусапожках!

Традиционными среди них были и игры «Калюка», в «Четки», в «Пана», в «Деда Мороза». Со слов Серкиной М. Н. из села Веретенниково, нам удалось восстановить суть содержания ряда из них. К примеру: из числа играющих выбирался Мороз. Вокруг него на мётлах «ездили» остальные играющие со словами:

— Деда, деда,
Я к тебе еду
На сером медведе:
Хлеб - соль кушать,
Твою милость слушать.

Затем надо было подойти к Деду Морозу и откусить кусочек хлеба от краюшки, которую он держал подвешенной на веревочке. Причем сделать это нужно было как можно быстрее. В противном случае «наказание» следовало незамедлительно. Дед Мороз успевал мазнуть неудачника «сапухой» (сажей) по лицу.

Не обходились Святки и без посиделок, вечеринок, вечерок, имеющих местные названия: «вечарушки», «вещарины», «посидушки», «сборни»,которые собирали селян разного возраста и семейного положения. Однако ведущая роль в их организации отводилась все-таки молодежи.

За определенную плату парни и девушки «откупали» у одинокой женщины и старушки избу, где за угощением в «складчину», играми, песнями, плясками знакомились, общались и присматривались друг к другу. Неслучайно именно на таких вечёрках звучало множество лирических песен, «припевных» , свадебных песен, не имеющих прямого отношения к данному обряду,но дающих мощный заряд для последующего после Святок периода сватовства и свадеб.

Тема взаимоотношений молодых людей обоего пола, любви, 6paкаприсутствует во всех песнях, плясках и играх святочных вечерок. Так практически повсеместно в крае бытует поцелуйная песня-игра «Дрема»

Лит.: М.С. Жиров. Народная художественная культура Белгородчины